Глашатай племени Теней:
«Несмотря на то, что Сойка отличная охотница и неплохой боец, которая может анализировать своих противников, судить о личных чувствах и переживаниях ей тяжело, особенно о своих... »

Когтистый, племя Теней, 30 лун:
«Она холодная, расчетливая, но к тому же и симпатичная. »

Камышовка, племя Теней, 64 лун, мать Сойки:
«Милая... в задумчивом настроении она слабо сочетается с убийствами, которые совершает.»

Сирень, племя Теней, 56 лун, тетя Сойки:
«У этой кошки сильный характер, хоть и точно не привлекательный. Она является властной, капризной, своевольной, требовательной и колкой. Пожалуй именно это и притягивает к ней, словно магнитом.»

Из памяти целителя племени Теней:
" В ту ночь была одна из самых свирепых и сильных метелей, на моей памяти такого еще не было. Все поляну занесло снегом, ровно как и входы в палатки. В пещере было темно и только слабый лучик лунного света проникал в мои покои через щель в каменном потолке. Многие коты не могли уснуть из-за завывания ветра, так что я пару раз выходил, чтобы раздать маковых зерен. Моя ученица уже посапывала в своем гнездышке, но я не мог уснуть. И вовсе не вой холодных ветров мешали мне провалиться в сон. Я словно ощущал, что что-то должно произойти, что-то важное и вместе с тем светлое. Прошло около часа, но ничего не изменилось. Тогда я подумал, что просто устал и это мои старческие бредни, но через пару минут в пещеру влетел крупный, черный кот. Я невольно вздрогнул. Мои губы разъехались в блаженной ухмылке - значит мое шестое чувство еще не притупилось, подобно нюху, от старости.
- Помоги ей! Там Камышовка!.. Она рожает! Помоги же ей... -, задыхаясь от отдышки, словно он бежал через весь лес, прохрипел Ветрогон.
Очнувшись от размышлений, я быстро встрепенулся, разбудил ученицу и велел набрать ей побольше всяких успокоительных трав. Через три минуты бы уже были в Детской. Красивая нежно-кремовая кошка с криками извивалась на земле. Ее морда была перекошена от боли, глаза закрыты.
Роды прошли довольно легко и быстро, если учесть что она родила трех котят. Все малыши били сильными и здоровыми. Но меня очень волновало то, что метель все усиливалась. Я попросил отца котят остаться с новорожденными и постараться помочь матери согреть их.
На следующий день я проснулся под стоны какой-то кошки. Стремглав пустившись на звуки плача, я остановился только у входа в Детскую. Камышовка горько плакала, прижимая к себе холодные, бездыханные тельца котят. Значит они не смогли согреть малышей? Я сочувственно прижал уши к голове. Ох, бедная - потерять сразу трех котят. Тут мои мысли прервал слабый писк. Маленький, светлый комочек возился у живота скорбящего Ветрогона. Я нервно улыбнулся и быстро отнес живого котенка к себе в пещеру. Малышка была цела и на удивление бодра."

Из памяти Сойки:
" О, я хорошо помню этот день. Помню, как я ждала его все свое сознательное детство. Как гадала, какое имя мне дадут, как присматривалась к воителям, выискивая в них своего будущего наставника. Помню как радовалась моя матушка и как она с раннего утра вылизывала меня, чтобы на посвящении я просто блистала. Мой отец каждые пять минут заглядывал в Ясли и говорил какая я у него умница и красавица. Ближе к вечеру началось посвящение. Все как в тумане. Кажется, это от волнения. Помню как отец радостно напоминал мне о правилах посвящения, мама все еще пыталась прилизать пой хохолок на макушке. И вот я уже стояла рядом с предводителем. Он произнес Священную Речь и дотронулся носом до моей макушки. Тогда он произнес мое имя впервые... Окрыленная. Оно эхом раздавалось в голове. Вперед вышла Маковка - старшая воительница. Я почти ничего о ней не знала, но в глазах черной воительницы было столько тепла, что я невольно заурчала. Кошка лизнула меня в макушку, от чего по телу непременно разлилась волна гордости за новую наставницу.
А затем со всех сторон послышались радостные возгласы соплеменников. Они как дети радовались моему посвящению, наверное, даже больше чем я сама. "

Из воспоминаний Сойки:
" Мы неслись через небольшой перелесок. Вначале мы бежали очень быстро, но когда я начинала уставать, отец замедлял бег, чтобы я не гналась за ним. Мы разговаривали обо всем, но лишь до тех пор, пока не начиналась охота. Мы подолгу выслеживали дичь, а затем, поймав ее, слегка забрасывали землей. На одной из таких охот мы набрели на озеро. Оно было совсем небольшим, но очень тихим местом. Кроме того, вокруг него было много дичи. Оно находилось с нескольких лисьих хвостах от границы территорий нашего племени. Тогда это стало нашей с папой тайной. Мы часто выбирались туда, чтобы отдохнуть от окружающего мира, поохотиться. А потом отец научил меня плавать. Поначалу это выглядело довольно странно, но со временем я полюбила воду.
Сколько хорошего произошло на этом озерце? Всего и не рассказать. Но я все еще изредка выбираюсь из лагеря, чтобы окунуться в воспоминания. "

Из воспоминаний Ветрогона:
" Помню, как моя девочка радовалась второму котенку. Она с детства хотела себе сестер и братьев. Узнав о появлении второго котенка в семье, она была в восторге и все рвалась в Ясли, чтобы увидеть сестру. Кстати, именно Окрыленная выбрала ей имя - Росток. "

Из воспоминаний Сойки:
" Я быстро двигалась в направлении к лагерю. Только очутившись на главной поляне, я быстро откинула ящерицу и двух полевок, которых поймала с 15 минут назад. Во время охоты неприятное чувство закралось ко мне в сердце. Внутри похолодело. Что-то словно оборвалось внутри меня, когда я увидело тело крупного кота в центре поляны. Там он был не один. Еще одно кровавое тело кошки лежало рядом. Со словом "нет", невольно вновь и вновь срывавшимся с моих уст, я резко двинулась вперед. Ноги не слушались, они словно стали ватными, но я заставила себя двигаться вперед. Оказавшись рядом с палевым котом, я тихо застонала, узнав в нем своего отца. Ветрогон лежал неподвижно и бездыханно, словно никогда и не был живым. Его израненное тело было холодным, как лед. Лапы подкосились и я упала рядом с отцом. Все воспоминания о нем проносились перед глазами, словно немое кино. Немое черно-белое кино. Я тихо постанывала, зарываясь носом в его шерсть. Мать была рядом. С росток остался кто-то другой. Но меня это мало волновало сейчас. Не знаю, сколько я так пролежала рядом с Ветрогоном, вспоминая его голос, запах. Потом его унесли. И его имя стало просто звуком. Воители уже позабыли о его существовании. Все, кроме меня и матери. Я еще держалась на ногах: ходила в патрули, охотилась. У Камышовки же началась депрессия. Дошло до того, что у нее пропало молоко. Помню как я  кричала на нее, молила о том, чтобы она перестала убиваться ради Росток. Но все было четно. Тогда я возненавидела ее, родную мать. Большинство моего свободного от исполнения долга перед племенем времени я сидела с Росток. Эта малышка заставляла меня продолжать жить. Она вдыхала в меня надежду на что-то светлое, доброе. "

Из памяти Маковки:
" Солнце клонилось к закату, когда предводитель собрал котов для посвящения моей Крыло. Я уже сидела рядом с глашатаем, а вот моя воспитанница задерживалась. Впрочем, на это были уважительные причины - вечерний патруль. Через пару минут она уже сидела около меня. Зычным голосом предводитель сообщил племени о том, что эта ученица готова вступить в ряды воителей. Я с нетерпением забила хвостом по сырой, весенней земле. Моя кроха вышла вперед. Тогда ее нарекли Сойкой-пересмешницей.
- Прекрасный выбор, - прошептала я, одобрительно кивнув.
Приблизившись к молодой воительнице, я потерлась щекой о ее плечо и, подбадривая, подморгнула.
Я действительно гордилась своей ученицей и была уверена - она одна из лучший моих воспитанников. Она будет верой и правдой служить племени, будет его опорой и будущим. "